* * *

Когда это случилось в первый раз? Корсо не уверен, точно ли он помнит. Может быть, он просто не видел, не обращал внимания в горячке боя, может...

Хотя что изменилось бы, заметь он это раньше?

Та перестрелка на Альдераане была самой обычной — до тех пор, пока к ним не вышел человек с красным мечом.

— Сука удача, — пробормотала Веллеш, не сводя глаз с маски-черепа, с черного плаща, со светящегося лезвия. Ситх шагал медленно, спокойно, переступая через убитых и раненых, он видел цель и шел к ней. Выстрелы он отбил, не глядя.

За спиной оказался отвесный склон, отступать было некуда, а схватка с ситхом лицом к лицу не обещала ничего хорошего. Веллеш снова выругалась и отчаянно стиснула рукояти бластеров.

Корсо шагнул вперед, закрывая ее собой. Ситх неспешно поднял руку — под маской, он досадливо поморщился, не иначе — и просто отшвырнул его в сторону, приложив о камни что есть силы. Ребра хрустнули, от боли потемнело в глазах, где-то далеко вскрикнула Веллеш. Корсо дернулся, попытался встать, но не смог. Он поднял голову, силясь разглядеть, что происходит, и взвыл сквозь зубы.

Сквозь пелену, застилающую глаза, он увидел, как ситх поднимает меч — неторопливо и бесконечно долго.

Веллеш, такая маленькая рядом с черной громадиной, выпрямилась и отбросила бластер в сторону. Она вытянула руку вперед, сжала пальцы, будто бы со всей силой стискивала что-то невидимое. Ее губы шевелились, и Корсо был уверен, что прочитал по ним одно-единственное слово.

«Не-на-ви-жу».

Ситх захрипел. Рука с мечом разжалась, красное пульсирующее сияние погасло. Он корчился, царапая шею, а Веллеш продолжала стискивать руку, сжимать сильнее, резче. Вокруг нее разгорался огонь, а губы повторяли и повторяли одно и то же. «Не-на-ви-жу, не-на-ви-жу, не-на-ви-жу вас всех...»

Когда мертвый враг наконец свалился в зеленую траву и белые цветы, Веллеш упала на колени, задыхаясь, кашляя, захлебываясь слезами пополам со смехом.

— Капитан, — позвал Корсо, чувствуя, как при каждом вдохе ему будто втыкают между ребрами раскаленный прут. Веллеш вскинулась, озираясь, бросилась к нему, и когда она наклонилась ближе, он увидел, как ее глаза светятся ярким и злым золотом.

И тогда он потерял сознание.

Потом она рассказала. Корсо валялся на койке в медотсеке, а Веллеш сидела рядом и говорила, упрямо глядя поверх его плеча. Ее никогда не учили владеть Силой. Она почти ничего не умела. «Спонтанные проявления, — выговаривала она, повторяя чужие слова. — Это называется „спонтанные проявления“, понимаешь?»

«Из меня бы не вышел ни джедай, ни... понятно кто, — Веллеш стискивала пальцы до хруста. — Он так говорил... Ну какая разница, кто? На Нар-Шаддаа кого только не встретишь. Так вот. Я смогу защититься сама и защитить того, кого... Неважно. Смогу, если...»

Она закусывала губы, терла виски и продолжала: «Если буду думать о ненависти, гневе, злости. Чем сильнее, тем лучше. Собери свою злобу в кулак, говорил он, и бей. Без всякой жалости. В этом победа. И у меня получается, понимаешь?»

Потом Веллеш молчала, глядя в стену потемневшими глазами, в которых тонули крохотные проблески золота — или это отражался свет ламп?
«Я не такая, как они, — тихо проговорила она, уже стоя в дверях медотсека. — Ты мне веришь или нет?»

* * *

— Конечно, верю, — говорит Корсо, обнимая ее под кроваво-красным небом Балморры. Веллеш дрожит, кусает губы и отстраняется, заглядывая ему в глаза.

— Я не такая, как они, — повторяет она, как тогда, и ее голос звенит отчаянием, страхом и болью.

— Я знаю, — он осторожно гладит ее по голове. — Все будет хорошо, мой капитан.