[nick]Haakon "Old Man"[/nick][icon]http://i99.fastpic.ru/big/2018/0206/5e/e3929c263a21e20948bcf10978b3605e.jpg[/icon][sign]“Does the walker choose the path, or the path the walker?”
[/sign][status]the Witcher[/status]

When you can’t run, you crawl. And when you can’t crawl, when you can’t do that…
...you find someone to carry you. (c) Firefly

“Так грустно, что хочется танцевать”, - наверное, сказала бы она.

Старик не говорит ничего, он сидит в неподвижной стылой тишине вот уже шесть стандартных часов. Сидит и смотрит на то, как затихает то неспешным ручьем, то резкими рывками белое и голубое, алое и синева. Расплетаются нити, с холодным звоном уплывая вовне. Навсегда. Навсегда.
“Смерти нет, есть только Сила”.

- Сейчас, “отходная” начнет действовать, и у тебя будет минут пять, - Хорт, старший наблюдатель клана на Лотале, выходит из медбокса, вытирая салфеткой подрагивающие руки. Алое и голубое, белое и синева, их почти нет, и за стеной гаснет песня, так похожая на его, Старика, собственную. - Шансов и сначала-то было лот-кот наплакал.
- Принято. Я уладил вопросы с документами и транспортировкой. И еще… - Хакон поднялся со своего места и замер напротив наблюдателя. Глаза в глаза, зелень в синеву. - Если кто-то из моей линии будет задавать вопросы, то отправляй их ко мне. Особенно Хродланда.
- Принято. Что с контрактом?
- Я принимаю его с того момента, когда Хугин переступит порог дома. В полном объеме, условия те же. Перевод оформлю сам. Пока же устрой мне контакт с нанимателем. У меня много вопросов.
- Еще бы. Принято. Тебе повезло, брат, этот слизняк сам жаждет пообщаться. Он выражает сомнения в нашей компетенции.
- Очаровательно.
“Впору начать выражать сомнения в умственном здоровье этого неведомого пока контрактора. Тебя не ценят, старичок. Трындец, полный трындец - наниматели совсем потеряли страх, берега и совесть”, - и это тоже ее голос в темноте.

Хорт отходит в сторону, поднимает с кресла дрыхнущего в нем лот-кота и, не спуская зверя с рук, устраивается на нагретом месте. Лот-кот открывает один глаз, - пронзительно-красный, как закатное солнце на Базе, - и недовольно мявкает.
Хакон в один шаг оставляет вымотавшегося наблюдателя и его пушистую “батарейку” за спиной. Дверь медблока с чмоканьем закрывается за ним, и Старик остается тет-а-тет с полусидящим в мед-ложементе светловолосым совсем юным парнем. “Отходная” уже пронеслась ласковой волной по его скрытому стерильной пелериной изорванному когтями и клыками телу. Юноше уже не больно, тщательно составленная медиками клана комбинация из анальгетиков, миорелаксантов и эндорфинов уводит его из жизни неумолимо и ласково.

Хакон подходит ближе, берет парня за руку и молчит. У него было много вопросов, но сейчас, в этот самый миг, он понимает, что задаст их кому-то еще. После. Хугин из его ген-линии, третья степень сродства; самоуверенный юнец, взявший контракт себе не по росту, охотник, которого подставил его наниматель; его, Хакона, брат по крови и ремеслу, после шести часов непрекращающейся боли заслужил немного тишины и покоя. Хорт убрал все свои трубки, сосуды и приборы, и в боксе сейчас царит оглушительная пустота, в которой слышны только звуки дыхания двух пока еще живых.
- Я возвращаю тебя домой, - через долгих-долгих пять минут одно из дыханий исчезает, рассыпается пеплом, и Хакон остается один. Ритуальная фраза гулко падает в тишину…

Всю дорогу до поселения, в котором назначена встреча с контрактором, Хакон смотрит на мир только обычным зрением. Вокруг колышется безбрежное бежево-зеленое море трав, соскальзывающее за горизонт солнце подкрашивает их алым. Комм-линк раз за разом воспроизводит один и тот же, затертый, потрескивающий статикой трек:

Close your eyes and dream what I see,
peace for a moment the future unclear
Hand by hand as we stand on the wire,
the ending so near our start close behind
Light bends through trees, leaves spiral and wind
We're far from here and frozen in time

Шаттл, везущий Хугина домой, уже должен был подняться с поверхности планеты. Если верить расчетам, то то, чего ждет Старик, произойдет аккурат во время встречи. Одно к одному, все складывается одно к одному.

- Вы! Во всем виновата бездарность этого вашего… как его там… Неважно, впрочем. Выполнение контракта почти сорвано по вашей вине. И я требую возврата залога. Поработаете на возвращение репутации! - от пожилого забрака напротив невыносимо несет страхом. Даже сквозь фильтры Хакон ощущает этот липкий бурый запах. В таком состоянии наниматель практически бесполезен и, по-хорошему, стоило бы перейти ко второй части встречи. Благо, энергетические занавеси для приватных кабинок в этой кантине звуконепроницаемые. Но ресурсы конечны, так что стоит попробовать сэкономить. И заодно дать трусливому забраку шанс. Потому что если в итоге за дело возьмется Хродланд, то полыхать будет от горизонта до горизонта. И есть риски, что живые позавидуют мертвым.

- Я фиксирую суть ваших претензий, уважаемый. И вот вам встречная - вы точно уверены, что предоставили моему собрату всю информацию по объекту контракта?
- Да! - страх и истерика нанимателя мощным крещендо бьют в нос и в уши. Хакон едва заметно морщится: находиться с этим существом в одной кабинке становится изрядным испытанием. - Я предоставил все сканы и голозаписи, дал почти полный сиквенс и все маркеры объекта! С таким набором данных даже трехлетний ребенок-идиот мог бы справиться с задачей! Но нет, ваш человек оказался настолько туп, что упустил зверя. Всего лишь зверя!

“Угу, всего лишь. А ты, рогатенький, скромно так умолчал о том, что объект - немножко подпиленный лот-волк с какой-то охренеть до чего вирулентной нейро-чего-то-там дрянью в спинальной жидкости. Ну, и что этот улучшенный полуразумный друг разумного вроде как может предвидеть будущее и мало-мало силочувствительный. Для полного, ткскать, фарша. Совсем чутка умолчал, мелочи ж, фигня полная”, - и это тоже, наверное, могла бы сказать она.
- Я услышал вас. Последний вопрос: кто-то еще, кроме вас, знает об объекте? Кто-то еще, кроме вас, заинтересован в нем?
- Нет! Я не вы, я сохраняю конфиденциальность, - бурое смешалось с серым. Ложь и страх, ничего нового.

В кармане тренча тихонько пищит комм. Хакон вынимает его и читает одно короткое сообщение с номера Хугина.
“Я дома”.
Комм пищит повторно, и номер в списке прекращает свое существование. Навсегда. Навсегда.
Контрактные обязательства переданы, шанс забрака на мирное решение вопроса упущен, и пора приступать к конструктивной части диалога. Учебник “Неинвазивные методы допроса”, часть первая, глава третья. “Возьмите три кубика смеси D25 и чистый объект…”

Из кантины Хакон выходит в состоянии крайней задумчивости. Того, о чем забрак умолчал, оказалось гораздо больше, чем того, о чем он в свое время Хугину сообщил. По идее у его брата с самого начала не было никаких шансов. И недооценка сложности контракта произошла не только по причине чрезмерной самоуверенности исполнителя. Теперь же, вдогонку к основной цели, у Старика образовалось еще шесть побочных. В некоторых вопросах концы лучше подчищать основательно, даже если время и информация уже упущены. Заказчик же… что ж, до передачи объекта он точно доживет. Пусть и бессмысленно булькающим овощем. А там - что будет, то будет. О том, что делать с теми, кто  из-за этой утечки информации пойдет параллельно с ним по следу основной цели, Старик пока не думал. Подобные проблемы стоило решать по мере их появления. Сейчас же его путь лежал на запад, через моря травы и сонные маленькие поселения. Где-то там, за горизонтом бежал в сторону древнего джедайского храма белый зверь с зелеными глазами и смертью внутри.

Отредактировано Auntie (2018-02-08 16:27:21)

[nick]Haakon "Old Man"[/nick][icon]http://i99.fastpic.ru/big/2018/0206/5e/e3929c263a21e20948bcf10978b3605e.jpg[/icon][status]the Witcher[/status][sign]“Does the walker choose the path, or the path the walker?”
[/sign]

А хочется повыше, ну чуть-чуть повыше,
А хочется подальше, ну чуть-чуть подальше,
Ах, как же это вышло, как же это вышло?
Ведь мы такого и не ожидали даже...(с)

Ранние вечерние звезды на небе Лотала кажутся какими-то одинокими: ничего общего с яростно прочерченным метеоритными следами и залитым густым белым светом от двух близких звездных кластеров ночным небом Базы. И темнеет в этих широтах рано, сказывается близость к экватору.

Хакон лежит среди огромного моря шелестящей под едва ощутимым ветерком травы и, отключившись от своих слишком уж перенапряженных за световой день чувств и ощущений, пытается свести воедино все, что он смог узнать. Если кто-то решится потревожить покой странного путника, что просто приехал, остановился и упал в степь, не разводя костра, то сенсоры дальнего обнаружения дадут путнику  сигнал. Но пока кругом тихо, никого, крупнее лот-крысы. Никого, разумнее ее. Никого громче. Как же хорошо!

Хродланд вышел на связь ровно тогда, когда Старик переступил порог кантины, в которой так плодотворно завершилось его рандеву с заказчиком. Хакон помедлил немного перед тем, как принять вызов: общение со старшим братом всегда было для него сложной задачей. Слишком разные, слишком… да всего слишком. А сейчас разговор должен был быть особо неприятным и опасным.

- Я недоволен твоими действиями, младший, - изображение было искажено статическими помехами, но Хакон точно знал, что недовольство никак не отражается на лице его собеседника. Равно как и в голосе. - В твоей сводке слишком много упущено. Так что я планирую сам заняться этим вопросом. Совет тоже выражает озабоченность. Много утекло. Много потеряно. Ты не справляешься.
- Принято. Пять дней. Если не справлюсь, то передам контрактные обязательства тебе. Если за пять дней я устраню все лишние уши, ты оставишь свою затею.
- Принято. Что по основной цели? Сможешь ли ты устранить ее? Или как всегда - распустишь нюни? “Зверюшку жалко!”, - а вот и трещины в маске появились, и оттуда на Хакона глянула смеющаяся скалящаяся бездна, у которой было только одно желание - разрушать. Недолго же брат продержался.
- Посмотрим. Как ты помнишь, этот пункт контракта остается на мое усмотрение. Зверь инфицирован, по имеющимся данным - первая группа опасности. Так что высока вероятность того, что он будет устранен. Но посмотрим.

Вызов оборвался резко, Хродланд ушел, не прощаясь. Хакон устало потер переносицу: брат очень близко воспринимал все, что было связано с целостностью членов клана. Порой слишком близко. И если он окажется здесь, то все, кто виноват в смерти Хугина, все, кто хоть что-то знает о его смерти, - все умрут. А заодно скорее всего прихватят с собой половину планеты. Хродланд не любит мелочиться, он любит быстрые и масштабные решения. Так что стоило поспешить.

На первого из списка “знатоков” его вывели местные егеря, у которых Старик получил карту окрестных угодий и набор очень перспективных баек про лот-волков. Результатами общения с заезжим республиканским инспектором систем охраны природы и рационального природопользования местные остались довольны: не прессует, до фигни не докапывается, охотно пьет предложенный бренди из погребов начальника заимки. Пообещал поспособствовать в приобретении на республиканские кошты партии сенсоров и маячков для отслеживания крупных хищников. Хороший человек, одно слово. А чего б хорошему человеку не рассказать про местного “дохтура”, если интересуется? И расскажем, и покажем, и даже проводим.

“Дохтур” оказался действительно доктором. Биотехнологом, спецом по геномике и генному конструированию из единственной на планете шараги, занимавшейся подобными вопросами. После “задушевного” разговора Хакон обогатился копиями рабочих записей биотехника и его искренними уверениями в том, что о проекте “Праймер” он, биотехнолог, никогда и никому, кроме коллег из той же лаборатории не говорил. Имена коллег прилагались и полностью совпадали со списком, ранее полученным от забрака-заказчика. Большей ценностью оказались адреса этих самых коллег, наличие которых позволило построить приемлемую траекторию движения, не сильно уводящую Старика от основной цели.

Расставание с некогда словоохотливым спецом вышло скомканным: хозяин гостя не провожал поскольку мирно лежал в своем любимом кресле и видел радужные сны. Химическая блокада памяти набирала обороты, стирая нужное и, увы, ненужное. Ученым бедняге больше не быть, но у живого человека, пусть даже и с внезапной стационарной амнезией, всегда масса опций для того, чтобы найти себя. Гораздо больше, чем у покойника.

Вторую в списке, лаборантку проекта “Праймер”, Хакон дома не застал. Соседка, которой он представился аспирантом по обмену, прикрепленным к Шилли Никон для ознакомления с проектами, сказала, что та может быть в куче мест сразу.

“Ищет она кого-то, милай, кобелюку какого-то. Все вы, мужики, кобели, я тебе так скажу. Все, как один. А этот, видимо, ребятенка ей заделал и сбег. Вот она и мается, по кантинам шастает, по лесам и буеракам. Совсем поплыла, бедолажная. И плачет-плачет. Ты, милай, найдешь ее - домой веди, я за ей присмотрю”.

Сочетание лесов и кантин показалось Хакону крайне интересным и перспективным. С Шилли Никон явно стоило побеседовать. Однако, полученное от болтливой соседки название кантины, где девушка любила бывать чаще всего, резко охладило его пыл. Заведение оказалось тем самым, где он поутру оставил своего отныне вегетирующего заказчика. Светиться в тот же день в том же месте было явно неразумно, так что общение с лаборанткой он решил оставить на попозже: дожидаться ее дома под бдительным оком соседки приемлемым вариантом также не являлось. Пока же охотник собирался пристроиться где-то в тихом месте и почитать добытые у первого “знатока” дневники. Старик искренне надеялся, что его квалификации хватит для того, чтобы разобраться с тем, что, как и зачем эти бравые ребята сделали с несчастным зверем. В “леса” же, что крайне удачно располагались в западном, указанном забраком-овощем, направлении, Хакон планировал попасть завтра.

Негромко плеснула вода в узкой речушке неподалеку. Хакон прикрыл глаза, наслаждаясь этим звуком и возможностью лежать так, чтобы его не трогали. Смакуя отсутствие необходимости с кем-то говорить, задавая нужные вопросы и получая ненужные, избыточные ответы. Дневники “дохтура” расшифровке поддавались с трудом, по сути они были отрывочными записями-на-коленке, призванными зафиксировать что-то в моторной памяти писавшего. Но кое-какие предварительные выводы Хакон сделал.

Первым и самым неприятным открытием было то, что зверя планировали использовать как биологическое оружие. Этот, сбежавший, был прототипом, незаконченным, с нарушенными процессами и очень нестабильным обменом веществ. А еще он был значительно разумнее своих диких сородичей, и, по всей видимости, неплохо обходил следящие и защитные контуры. Фитильком на бомбе было то, что этот полуразумный лот-волк был адаптирован к людям. То есть он не боялся их, и мог на примитивном уровне с ними общаться.

Второе открытие заставляло Хакона морщиться и сейчас, спустя несколько часов по прочтении. Все искомые им сотрудники лаборатории за вычетом, может быть, девушки Шилли, были участниками какого-то правого антиреспубликанского движения. Попросту говоря - экстремистами. И свой живой “проект” они планировали использовать именно для целей борьбы с “прогнившим Сенатом”. То, что дело, как оказалось, имело политическую подоплеку, Хакона напрочь не радовало. С уровнем конспирации этих деятелей было бы логично предполагать, что их настроения были известны достаточному кругу лиц. А это автоматически означало расширение списка тех, кто так или иначе знал о проекте. И с высокой вероятностью вовлекало в игру ребят со стороны СиС и Имперской разведки. И те и другие очень четко реагировали на подобные вещи. Количество скорбей однозначно росло в геометрической прогрессии.

Третье же открытие… Старик просто не знал, как его оценить. Зверь умирал. Стоило бы, наверное, отнести это к разряду хороших новостей, но… Ничем хорошим для него, охотника Хакона, это  не было.

Отредактировано Auntie The Voidhound (2018-02-11 15:30:46)

[nick]Haakon "Old Man"[/nick][status]the Witcher[/status][icon]http://i99.fastpic.ru/big/2018/0206/5e/e3929c263a21e20948bcf10978b3605e.jpg[/icon][sign]“Does the walker choose the path, or the path the walker?”
[/sign]

Ветошь, ветошь… кругом только ветошь.
Моё кредо – всё вокруг примечать.(с)

То, что периметр его охранного контура потревожен, Старик ощущает незадолго до едва ощутимой вибрации замкнутого на сенсоры подкожного импланта. Кто-то трубно-медный бело-голубой с колючим и горьковато-кислым гало из золотых и лиловых остроконечных звезд споро движется в его сторону.
“Ни сна, ни отдыха измученному мне. Что ж, посмотрим, куда  этот силочувствительный человек ночью ходит в степи”. 

Он тихонько прикрывает себя тренчем так, чтобы издали напоминать бесформенный не то камень, не то кусок коряги и начинает входить в выжидательный транс. Плох тот охотник, который бежит от потенциальной опасности. И вдвойне плох тот охотник, который бежит к ней. Дыхание замедляется, температура тела падает. Но, похоже, что Хакон излишне расслабился и был излишне нетороплив: человек приближается очень быстро и очень тихо. Так что, когда неподалеку от охотника раздается еле слышное механическое жужжание, тот остается прилично так теплым. Чересчур теплым для неживого объекта и подозрительно теплым для падали.

“Сюрприз будет. Если это какой-то дрон или сканер, то визор покажет ерунду, тепловые датчики - еще большую ерунду. Датчики объема - ерунду здоровую и массивную. Свуп я за холмом припрятал, с другой стороны. Шансы, на что неизвестный заинтересуется той ерундой, которую видит, очень высоки. Пусть почтит меня своим присутствием. Тогда и поговорим. Наверное”.

Отредактировано Auntie The Voidhound (2018-02-12 22:21:06)

[nick]Haakon "Old Man"[/nick][status]the Witcher[/status][icon]http://i99.fastpic.ru/big/2018/0206/5e/e3929c263a21e20948bcf10978b3605e.jpg[/icon][sign]“Does the walker choose the path, or the path the walker?”
[/sign]

Любит - не любит, плюнет - поцелует, к сердцу прижмет - к хатту пошлет (с)

Наживка оказалась правильной: неизвестный вновь движется в направлении Хакона. Носовые фильтры приходится отключить и снова взбодрить уснувшие было слух и зрение: у всего есть свой вес и своя цена - и его тело заплатит за то, что происходит сейчас и произойдет в ближайшее время. Но это будет потом. Пока же Хакон ведет обе замеченные ранее цели, живую и механическую, попутно обоняя и слушая того, кто идет с визитом к лежащему охотнику.

Женщина, репродуктивно здоровая и молодая. Что-то в ее личном запахе смущает Старика, что-то неправильное, инородное, то, чего быть не должно. Не болезнь, по крайней мере, не органическая дисфункция. Двигается тихо и размеренно, но в темноте видит плохо: выскочившая из своей норки лот-крыса, чье шебуршание Хакон давно уже отмел как фоновое и безопасное, заставляет ночную гостью сбиться с шага. Сердцебиение и дыхание женщины ровны, но запах пламенеет оранжевым азартом, в котором мелькают серые искорки страха. Маленькие, так что в гости к Хакону направляется особа решительная и подготовленная.

“Нужна осторожность. Иначе сама себе навредит”.

В нитях силы сияющее бело-голубое уже почти рядом с ним, но в видимом спектре ничего, кроме сминающейся травы. Стрекотание дрона исчезает - хозяйка отозвала своего машинного пса.

“Вечер становится все более томным. И интересным”.

В воздух вплывает соленое дребезжание виброклинка. Невидимая гостья разворачивается к нему упругим тренированным рывком, выбрасывая вперед нож и руку. Хакон за миг до этого  ее движения, - в оранжевое и серое широкими мазками врывается зелень раздражения, -  вдыхает полной грудью и…

“...будь быстрым, тогда ты сможешь пройти меж капель дождя...”

...энергия удара гаснет, вибронож, вынутый из чужой руки настойчиво и в то же время мягко, падает в траву, бессильный и бесполезный. Три удара сердца спустя двое застывают в безбрежном море травы.

“Паутинные путы” - самое щадящее из того, что есть в арсенале удерживающих связок Старика. Сковать противника, зафиксировать подогнувшиеся от несильного толчка колени своей ногой, одну руку вывернуть в “мягком” болевом захвате - из тех, что неощутимы, пока не начнешь активно рваться на волю или как-то пытаться навредить тому, кто тебя держит. Вторую руку нападающего прижать к невидимому телу своей рукой и корпусом, осторожно, очень нежно придерживая оппонента пальцами и ладонью за горло. Так, чтобы не мешать дышать и говорить, но не дать ударить Старика головой или по неосторожности сломать себе шею.

Хакон, прижавшись щекой к щеке незнакомки - странная, выворачиваемая какая-то ласка, - без зазрения совести обнюхивает ее. Неправильность в запахе ее тела становится более выпуклой и ощутимой, но что это такое - охотник сказать по-прежнему не может.  Женщина прижата к нему спиной, так, что должна ощущать биение его сердца, размеренно-успокаивающее. Дышит он тоже ровно, задавая монотонный ритм, и голос, которым он обращается к своей резкой гостье, мягок и не несет в себе угрозы. Так можно говорить с опасным, только что пойманным зверем:
- Тихо. Дернешься - сделаешь себе больно. Поговорим?

[nick]Haakon "Old Man"[/nick][icon]http://i99.fastpic.ru/big/2018/0206/5e/e3929c263a21e20948bcf10978b3605e.jpg[/icon][sign]“Does the walker choose the path, or the path the walker?”
[/sign][status]the Witcher[/status]

Время за полночь, и мне осталось три пути.
Не один ли бес, куда ступать, зачем идти?
Опустились руки, поднялись корни.
Монету на удачу. Руку чёрт не дёрни... (с)

“Где бы ни было то прекрасное далёко, из которого ты пришла, учат там неплохо. И готов прозакладывать свою голову против бутылки изотана - над этим благословенным местом точно реет густая тень крыльев или шестерни”.

Хакон чутко вслушивается в реакции своей гостьи, все больше и больше убеждаясь, что эта милая девушка и близко не одна из местных, вышедших зачем-то гулять по полям в ночи (нет, ну может же где-то в гараже заваляться доставшийся от деда-мандалорца генератор стелс-поля? Чего только не найдешь в дедовских запасах в наши неспокойные времена). И даже не средней руки наемница. Всякую экзотику вроде генохарадан он после некоторых колебаний отметает. Если что-то выглядит как лрайда, пахнет как лрайда, пусть и малость нетипичная, и дерется как лрайда, то это, скорее всего лрайда и есть. Да и убивают генохарадан иначе.

Тело под его руками старательно контролирует свои реакции и дыхание, подстраивается под заданный ритм, пытается создать иллюзию полного бесстрашия и покорности воле захватчика. И это все почти-правда, немного не-ложь. Но запахи врать не умеют и с головой выдают свою хозяйку. Розовое, щиплющее язык восхищение (!), дробный пурпур неуверенности, крохотные, похожие на дрожание струны, серые капельки страха. Неплохо, неплохо учили, и материал был благодатный.

Шелухой змеиных чешуек опадает невидимость, окутывающая незнакомку. Ноль резких мышечных сокращений до этого, наоборот, сплошная расслабленность - значит, имплант. Крылатая-шестеренчатая тень становится все гуще. Хакон устало думает, что выборов в их с как оказалось блондинкой случае вроде как три… только два из них ведут в никуда. Кровавое болото, которое будет после, вполне подходит под это определение. А ту единственную дверь, за которой видно хоть что-то жизнеутверждающее, осознанно или нет, милая девушка только что открыла сама. Умница. Главное теперь дотанцевать этот танец до конца, не оступившись.

- Jate ca*, - Хакон улыбается. Вежливость в подобной ситуации - это так мило. - Сейчас я тебя отпущу. Можешь попробовать меня убить. Можешь попробовать сбежать…

“...ты знаешь, чем угроза отличается от предупреждения, Хак? - отец закончил с утренним комплексом и теперь просматривает последние сводки новостей. Хмурится, что-то кому-то отстукивает на клавиатуре датапада.
- Угроза призвана напугать, а предупреждение - сообщить? - Хакону завтра исполнится шестнадцать, он уже почти взрослый. Три самостоятельно отработанных контракта только подтверждают его зрелость. И изменение у него вот-вот должно начаться. Он умный, он знает ответы на отцовские вопросы.
Отец поднимает голову от строчек на экране датапада и, улыбаясь, качает беловолосой головой.
- Угроза - это не-будущее. Воплощенное бессилие. Блеф, - Хакон внимательно слушает, кося одним глазом в то, о чем читает отец. Взгляд выхватывает только слова “мандалорцы” и “Тарис”. -  Предупреждение - это почти-будущее. И когда ты его делаешь, ты открываешь для того, кого предупреждаешь, в это будущее дверь. Закрыть ее нельзя. Никогда не угрожай там, где стоит предупредить…”

Толчок сердца - и вот Старик уже сидит поодаль, оставив свою гостью коленопреклоненной и совершенно свободной. Вынимает из кармана полоску местного походного рациона: какие-то перемолотые отваренные и усушенные злаки вперемешку с волоконцами вполне терпимого мяса, - ломает пополам и, откусив от своей половины, протягивает вторую в сторону девушки. Есть хочется. И гостей обычно кормят. Даже если они нежданные.

- А можешь перекусить и ответить на пару вопросов. Gar Jor'chaajir**.

--------------------------------------------------

*Доброй ночи (мандо’а)
** Твой выбор (мандо’а, букв. - твой вызов).

Отредактировано Auntie The Voidhound (2018-02-14 20:06:30)

Hakuna Matata!
What a wonderful phrase!
Hakuna Matata!
Ain't no passing craze!
It means no worries
For the rest of your days
It's our problem-free philosophy
Hakuna Matata!(c)

Старик наблюдает за незнакомкой с каким-то неожиданным для себя умиленным спокойствием. Возможно, все дело в том, что маленькая светловолосая девушка кажется ему похожей на детеныша нексу. Белый пушистый мех, четыре пары алых глаз, - настороженно-любопытных, поблескивающих азартом и предвкушением то ли игры, то ли драки - да мелкие острые зубы-иголочки, выставленные напоказ суровым охотником. Неважно, что размером он с небольшой вещмешок, не в размере сила! Еще слишком маленькая, чтобы быть грозным хищником, но уже вовсю пробующая им стать. Спиной к юным нексу поворачиваться не стоит, но если  привлечь чем-то их внимание - яркой колышущейся игрушкой, мелким зверьком, маус-дроидом, - то можно вполне весело провести время, наперегонки гоняясь за верткой приманкой. Впрочем, можно и вместе загонять цель. Маленькие нексу - хорошие напарники для любой охоты. По окончании которой звереныша лучше всего  выпустить на волю, расти и матереть.

“Как же ты дожила до этого дня с таким неуемным любопытством да при такой нервной работе? Как умудрилась его сохранить не отбитым? Да уж, Вселенная полна чудес и загадок. И мне очевидно на них везет”.

Изучающее прикосновение прохладных пальцев Хакон принимает все с тем же спокойствием. Другой рукой подбирает выброшенный в короткой драке вибронож, - тот мелко жужжит в траве, только слепой и глухой его не найдет, - и, привстав, протягивает деактивированное оружие его владелице. Следом за сухпаем, рукоятью вперед. Ему этот клинок не трофей и не угроза, а вот девушке в любом случае не стоит шататься по ночам безоружной. Можно ведь угодить в гости к кому-то более нервному, чем отдыхающий на пригорке Старик. Опустившись обратно на примятую и уже немного теплую траву, Хакон жестом приглашает собеседницу устраиваться чуть в отдалении, на его валяющемся тренче. Ничего секретного и острого в нем нет, а сидеть на холодной земле чревато и неудобно. 

Плотный запах ярко-лилового любопытства незнакомки окружает ту, словно намотанная в несколько слоев газовая вуаль. И когда лиловая же искорка чужой Силы тянется в его сторону, Старик ловит себя на мысленном смешке. Нексёныш, как он есть. Жеванул, проверил на прочность, отскочил и теперь сидит в засаде, пытаясь понять, на что же такое он налетел. А Хакону дергаться нечего, он не держит на девушку зла и не хочет причинять ей лишней безосновательной боли. Вопрос о том, что делать, если она все-таки окажется одной из тех, кто ищет лот-волка с опасной в первую голову для нее же информацией внутри, он для себя уже решил минимум тремя не летальными и не травматичными для ночной гостьи способами. Так что теперь можно спокойно и не торопясь перекусить, убивая прорезающийся голод. И задать единственный по сути интересующий его вопрос:

- Кого ты ищешь?

Разрешите прикурить?
Извините, не курю.
Что об этом говорить --
Даже я не говорю.
А ведь так хотелось жить,
Даже если вдруг бросали,
Даже если не спасали,
Все равно хотелось жить,
Все равно хотелось драться
За глоток, за каждый шаг...
Если в сути разобраться --
Жизнь отменно хороша. (с)

“Поверить при желании можно во все, во что угодно. Вера вообще такая материя… гибкая. А факты - упрямая. И шанс того, что в это время суток в этом квадрате встретились отдыхающий охотник и отдыхающая же поселянка, обладающая имплантированным стелс-генератором и навыками ведения тактического боя, примерно такой же, как шанс на то, что этот самый охотник сумеет ограбить хаттское казино и с выгодой продать награбленное. То есть все теоретически возможно, на практике же появляются нюансы”.

Девушка явно голодна, так что Хакон, который перебрался на тренч рядом с ней, - дурак он что ли, отказываться, когда красивая женщина предлагает, - протягивает ей вторую полоску сухпая. И воду во фляжке. Обычную, простую воду, которую он купил в космопорту. Сам он запросто может напиться и из той реки, что течет неподалеку, но вот поить этой водой кого-то еще... Не факт, что в ней не водится чего-то такого, веселого, всегда готового использовать неосторожного теплокровного в качестве стола и дома.

Старик смотрит на то, как его собеседница с изяществом любуется звездами, и плавно опускается в траву, вытянув ноги и заложив руки за голову. Нужно расслабиться, пока есть такая возможность: не за горами откат, и стоит по максимуму к нему подготовиться. Отпустить-сжать мышцы, проморгаться, поискать в окружающей реальности что-то, что может быть якорем, а лучше сразу несколько “привязок”. Голос ночной гостьи отлично подошел бы, но она крайне немногословна, что еще раз косвенно наводит на мысль о том, что девушка ой не за местным гербарием в ночи по степи прогуливается.

Хакону в целом безразлично то, к какой из сторон может относиться незнакомка. Утечка информации будет чревата в любом случае: попадут ли данные о генных модификациях бедного лот-волка в руки оптимистичных республиканских ученых, оптимистичных пухло-жадных хаттов или не менее оптимистичных ситхских артефакторов - без разницы. И те и другие, и третьи, получив подобные наработки, радостно превратят эту, и без того не слишком ласковую Галактику в совсем уж непригодное для жизни место. Если, конечно, по глупости или недосмотру не создадут в итоге стороннюю силу, которая со временем втопчет их всех разом в пыль. Братья Хакона сказали бы, что клан потеряет большие возможности и большие деньги. Старик же думает, что некоторые знания должны оставаться погребенными во тьме невежества. Навсегда.

Выслушав ответ на свой вопрос, он широко улыбается.
- Вот и я ищу, - небо кажется бескрайним; глядя в него, напрочь забываешь о том, что на самом деле от бесконечного холода космоса всех живых здесь отделяет тоненькая газовая пленка, - такое оно необъятное и в чем-то подавляющее. - Не друга одного недруга.  Жаль, что простыми средствами его не найти.

Хакон поворачивает голову и смотрит на то, как звездный свет запутывается в светлых волосах незнакомки, мешаясь с густо-лиловым запахом ее любопытства, таким сильным, что оно забивает даже странную примесь в ее общем аромате, и бело-синими с золотом сполохами ее Силы. Это красиво. Очень. А в мире слишком мало самородной красоты, чтобы уничтожать ее попусту. Поэтому Хакон решается забросить прямую, как доска “поклюйку”. Выгорит - хорошо, всем будет проще. Не выгорит - тоже терпимо, но придется немного пошевелиться. Но в итоге все у всех будет хорошо. Он так решил.
- Может, поищем вместе? Я могу помочь тебе. Ты можешь помочь мне. И так быстрее и веселее.

Отредактировано Haakon "Ol' Man" (2018-02-20 01:50:28)

Небо ухает, рвется вниз гигантской каплей, - алой, алой, - и откатывается назад, замирая в обманчивом спокойствии. Запахи становятся непереносимо острыми, горькими, громкими, такими, что слезы выступают на глазах. Хакон цепляется за голос девушки рядом, словно скалолаз, ушедший вниз с лавиной, за узенький спасительный карниз. Улыбается, соглашаясь с мыслью о том, что маленький сонный Лотал и правда очень тесное место, когда речь идет о беглецах - все бегают и бегают, не протолкнешься. Правда, лично он ничего не говорил о том, что его фигурант сбежал. Может быть просто так, прогуляться вышел. Ночи на Лотале знатные. Алые, острые, звездные.

  Следующий же вопрос красавицы заставляет его улыбнуться еще шире, так, что становятся видны изрядные клыки. Впрочем, темнота скроет все.

“Похоже, со стороной мы определились. Только имперцы обычно спрашивают про человечность. Им это удивительно важно обычно. Хотя… хм, тут может быть еще кое-что. Нет, нет, у тебя откат и обостряется паранойя. Но выглядит довольно реальным. Очень реальным. Потому что иначе остается только предполагать, что имперская разведка отправляет своих агентов в поле с ориентировкой по типу “белое-зеленое, что такое - знать не знаем”. Но… но если бы красотка была из наших, то мы сейчас не сидели бы с ней, мирно играя в угадайку. Если бы куколка была из наших, то я уже несся бы во весь опор туда, куда укажет мне она. Заревом на горизонте”.

- Нет. Не человек. Потому-то его так сложно найти.

Небо снова опасно кренится, и Хакон непроизвольно выдыхает. Чуть громче, чем хотелось бы. Откат - это не больно, более того, при должной привычке он почти не влияет на рабочую эффективность. Но вырисовывающийся странный мир вокруг слишком переменчив, зыбок, порой обманчив. Лучше все-таки призвать его к порядку. Старик вынимает из настежного кармана шарик с регулятором, забрасывает его в рот и резко раскусывает. Острая морозная горечь постепенно возвращает привычное мироощущение. Ненадолго, но следующий приступ будет короче и глаже. Услышав последнюю фразу, Хакон улыбается еще шире и подмигивает в ответ:

- Тогда могу развести костер, если хочешь. Отдохнешь, согреешься. Или можем отправляться. За твоим другом друга или моим не другом недруга. Я так понимаю, что твои поиски… ограничены по времени? Чем быстрее, тем лучше?

Отредактировано Haakon Ol' Man (2018-02-28 01:43:13)

Его визави… боится? Не его - между собой они вроде как все уже прояснили, глубокая очень темная зелень, которой окрашена она сейчас, все-таки отлична от прозрачной черноты страха. Волнение в фоне, волнение в интонациях. Красноватые проблески беспомощной злости. Аутоагрессия?

Старик приподнимается на локте, с нарастающим интересом разглядывая сидящую рядом девушку. Редкое для него ощущение - такая сильная заинтересованность. Он наслаждается этим чувством, а вот то, что его собеседница переживает некую разновидность мрачного, обреченного отчаяния, ему не нравится.

“Агент разведки, которого заботит судьба даже не объектов - статистов? Безликой для него массы, которой потом жить с последствиями его действий? Чужих людей, принадлежащих враждебной, предположительно враждебной, само собой, стране? Вселенная действительно полна чудес. Да, я положительно заинтересован в продолжении этого странного знакомства. И то, что она, похоже, идет вслепую, с, мягко скажем, неполными данными - мне на руку. Стирать ее я точно не хочу, убивать - тем более, с этим мы вроде уже совсем определились. А на мой третий вариант она, скорее всего, не согласилась бы. Патриотизм, чтоб его. Так что пойдем по пути импровизации.”

Волчий вой заставляет Старика обернуться и порадоваться тому, что регулятор уже успел отработать. Степь полна огоньков, но вычислить нужные при наличии дополнительного звукового пеленга - плевое дело. Осталось всего ничего - пригласить красивую девушку на прогулку.

- Зато я в темноте вижу отлично. А поскольку времени у нас все-таки чуточку больше, чем ты думаешь, - то как ты смотришь на то, чтобы прямо сейчас прокатиться со мной? Ты слышала эту песню? Кажется, у нас есть шанс посмотреть на молодых лот-волков. Свободных. Может быть даже среди них есть те, кто сам недавно добыл эту свою свободу. Руки обещаю больше не распускать, слово джентльмена. Мой свуп тут, неподалеку. Я поведу, а ты будешь смотреть на звезды. И да, - Старик хитро хмыкнул, - захочешь посмотреть на мои… документы - милости прошу. У меня там со всем полный порядок.

Отредактировано Haakon Ol' Man (2018-03-17 13:10:18)

- Мягкий - это последнее из слов, которым меня называют, - Старик с добродушной усмешкой подставляет голову под  уточняющее касание, не выказывая ни агрессии, ни испуга. Дурак он что ли, дергаться, когда такая красивая девушка гладит его. И смеется. Искренне, зелено с блекло-желтым, горьковато-пряно, без тени опаски. Ему нечасто так вот доводится. Обычно все подобные касания приправлены холодной чернотой или резким кислым ало-серым… - У тебя теплые руки. Приятно.

Девушка рядом думает, сопоставляет, ловит намеки. Умничка. Жаль будет, если с ней что-то случится. Впрочем… У Хакона начинает медленно формироваться некое подобие плана. Шаткое, готовое растаять от малейшего пристального внимания средство помочь этой смешливой красавице, которая удивительно гуманна для представителя своей профессии.

“По-играем, маленькая нексу. По-играем. Я заброшу тебе маленький мячик, а уж что ты с ним сделаешь - твое дело. Но сыграешь по-умному - поможешь в первую очередь сама себе. Твои старшие могут начать задавать ненужные никому из нас вопросы, от которых толка нет, а есть лишь вред и понижение в окладе. Лучше давай играть.”

- Только не говори, что и тебе сказали что-то этакое... про “белое с зеленым”? Сплошные неприятности у меня нынче от таких вот размытых… описаний, - Старик продолжает усмехаться беззлобно, ему нравятся такие игры. Жаль, что его цели обычно предпочитают саббаку хаттболл. Тем ценнее возможность сыграть во что-то, где все мастерство игры лежит вне плоскости грубой силы.  - Про время же… галактика не без добрых людей, а на этой планете добрые люди просто на каждом шагу встречаются. А я вызываю доверие. Иногда. Вот и поделились… по доброте душевной. И потратила его ты не в одиночку. Я вот тоже… поразбросался по дороге. Минутка туда, секунда сюда. Так что давай наверстывать его вместе. Поедешь-таки со мной?

Отредактировано Haakon Ol' Man (2018-04-09 20:23:50)

Совместно с  хором волков и руководителем операции Кристой

Имя, которое взяла себе девушка, перекатывается всеми оттенками перламутрово-серого. Странная такая ложь-не-ложь. Словно та, которая его называет, хочет не только того, чтобы верили ей, но и верить в это сама. Очень, очень интересно. Хакон улыбается, ощущая чужое дыхание на своей коже, и отвечает, едва повернув голову:

- Люди, добрые и не очень, часто зовут меня Стариком. Зови и ты. Позовешь погромче - я и откликнусь.

Гравибайк мягко рокочет, когда Старик выжимает стартовую панель. Хорошая машина, как для машины, но охотник однозначно предпочел бы этому ненадежному железу теплую спину ездового зверя. Любого, но лучше - кого-то из своих. Но, увы ему, увы - его звери далеко, а те, кто воет сейчас в отдалении - не очень-то любят ходить под седлом. Так что придется терпеть мешающие в полной мере наслаждаться ночью запахи металла, синтекожи и вороха пластиков. Трава шумит и расступается перед ними, и Хакон внезапно для себя чувствует веселое спокойствие напрямую граничащее со спокойствием радостным. Самое главное сейчас - успеть. Ну, и чтобы дурацкая машинка не заглохла по дороге.

Старик, говорит мужчина в полном цвете сил, то что легко определить и по голосу и по тому, что выхватывает ущербный отсвет лун. Однако ему идёт, похоже на позывной и не похоже на настоящее имя.
Странным выходит это дело, в самом деле. Слишком много случайностей. И будто бы сейчас нет того, постоянного напряжения, от которого дыбится шерсть на загривке. Будто ей вправду вот так вот спокойно, за этой великанской спиной, на великанском гравибайке.

— Старик, — смакует ложное имя. — Как в той сказке…

Но не до сказок, когда впереди мелькает силуэт. Длинный, чёткий, о четырёх ногах. И вой замолкает оборванной нотой.
Скрывается зверь так быстро, что даже им не нагнать. то ли его поглотили здешние травы? Да ерунда какая-то!

Криста, отцепив одну руку от пояса Старика, до боли в глазах вглядывается в наручный навигатор.

— Восточнее!

Какого саррлака она делает?! Доверяет интуиции.
Чудесно. Замечательно.
Именно для этого прошла муштру развед школы.

- Принято, - Хакон забирает восточнее, так, как ему говорят. И девушка с навигатором, сидящая сзади - оранжевая, желтая, похожая на газированный цитроновый сок; от  него нос щекочет и хочется улыбаться без особой причины, - и его собственное зрение, выхватывающее в том самом восточном направлении высокие, ровные светло-светло-зеленые “свечи”. Одна, вторая, третья… Старик не всматривается в них пока, не рискуя потерять контроль над своенравной техникой. Был бы под ними любой из его зверей - можно было бы просто указать тому цель и направление движения и смотреть себе спокойно, столько, сколько нужно. А этому куску металла и пластика постоянно нужен досмотр, сам по себе двигаться он не умеет. Чем несколько досаждает Старику. Впрочем… неважно, пусть себе едет как едет. Вокруг столько всего будоражащего, внутри поднимается знакомая волна азарта - искрящаяся, драйвовая, - что мелкие неприятности можно просто игнорировать.

Трава вокруг шуршит и хлестко сечет кожаные вставки на брюках, заставляя Хакона бросить быстрый взгляд на спутницу. Что у нее с одеждой? Запаха боли от нее он не ощущает, по идее это значит, что прочности ее костюма достаточно, чтобы не стать невольной жертвой местной флоры. Значит можно прибавить скорости в попытке догнать светло-светло-зеленую “свечку”, стремительно несущуюся на сближение со своими сородичами.

Но Криста не видит, но видит — не своими глазами.
Восточнее.
Левее.
Старик и так знает и наверняка заметил цель. Криста крепче сцепляет замок ладоней, уже не сверяясь с навигатором. Теперь им бы не упустить, а главное — не ошибиться.

***
Вскочить, отряхиваясь от мути тревоги. От преследования — яркой вспышкой далеко.
Зелеными огнями — стаи.

Бежать.
Нет не туда.
Не к стае. Стая любит шерсть скалит клыки.
Стая не пускает, стая… гонит. Гонит туда.

Прочь!

К Свету.

К Свету, брат. К Свету, Мёртвый.

К…

Бьёт под лапы твердая земля, режет подушечки, до крови, острая осока, но нельзя остановить бег. Пока боль крутит.

Спать нет.
Нельзя.

Только….

***

Рычанию гравибайка снова вторит песня. Но другая, хотя музыканты те же.
Невольно Зеро склонилась головой к широкой спине.
Не страшно, но отчего то пробивает тоска и будто отчаяние. Только скосив взгляд вправо замечает зеленые, как гнилушки, огоньки…
...глаз.

Длинные, гибкие силуэты режут тьму, держась от байка на почтительном расстоянии, но и, словно, отсекая другой путь.
Будь Зеро суеверной или верь она в сказки, решила бы, что их ведут. Лот волки.

Странные дела творятся в травяной степи этой не такой уж и темной ночью. Странные, но нельзя сказать, чтоб недобрые. Вот девушка, которая искала одно, а нашла что-то иное, но при этом не потеряла шанса дойти до своей цели и выжить, когда цель будет так или иначе обезврежена. Вот охотник, который ничего не искал, кроме покоя, а сейчас несется во весь опор, выжимая из глупой, глухой и немой машины все, что заложили в нее ее создатели. Потому что из охотника он превратился, нет, не в добычу. В ведомого. Что в целом очень и очень неплохо, хотя и очень-очень непривычно.

Высокие светло-светло зеленые столбы призрачного пламени кружат, не приближаясь, но и не избегая двоих на гравибайке. Они сходятся и расходятся так, словно ведут человека и химеру за собой. Словно знают что-то, что неизвестно разумным. Вправо, восточнее, восточнее и на север. Старик не сопротивляется странному приглашению, да и девушка за его спиной не выражает протеста. Она замерла, прижавшись к нему, обдавая иссиня-прозрачно-серой настороженностью и малиновым ожиданием, будто бы тоже видит и чует разлитый в воздухе тонкой пленкой серебристо-алый запах отчаяния и тонкие хлопья-перья темно-синего цвета - чья-то тоска. Кто же, что же ждет двух путников в конце их такого внезапного и странного пути?