Райлле было скучно.
Она сидела, откинувшись на спинку кресла, постукивала пальцами по бокалу с изумрудным вином (про себя она называла его “эта сладкая дрянь”, но зато оно не било в голову с такой силой, как это мог сделать крепкий бренди), щурилась на приглушенный свет и невыносимо, отчаянно скучала. По металлическим стенам  стекала складками темная поблескивающая ткань, метались пятна света - белый, красный, снова белый, снова красный. Звучала музыка - фоновая, ненавязчивая, она все равно ввинчивалась в уши, и виски уже начинали тяжело и мутно ныть. И хорошо, что здесь, в небольшой комнате за запертой дверью, хотя бы никто не болтал под ухом. Может быть, и подаренная девочка окажется молчаливой, а? Вдруг? Хотя, скорее всего, нет. Хорошенькие девочки обожают болтать о всякой ерунде. Особенно те хорошенькие девочки, которые считают своим долгом угодить высокому лорду.
Райлла подозревала, что стоимость этого, кхм, подарка была такова, что на нее можно было купить новенький спидер последней модели. Ну… хорошо, не последней, хотя бы прошлогодней. “Лучше б дал деньгами, - мрачно подумала она, глядя, как играет, переливается вино в бокале. - Хотя это бы меня страшно оскорбило, а то как же.” 
Она дернула плечом, поправляя сползающий рукав. Без привычного тяжелого доспеха она чувствовала себя так, будто оказалась голой посередине главной площади Каас-сити. На тебя не тыкают пальцем, потому что ты ситх, но и пялятся… правильно, потому что ты ситх. Еще и обсудят, сколько зазубрин у тебя на спине. Но тащиться в полном доспехе в бордель… Все точно решат, что война началась. Вот только паники в центре Каас-сити и не хватало для полного счастья.
Ну, и честно сказать, в этом идиотском платье ее б и мать родная не узнала. Впрочем, мать бы и так… Ладно. Ее не узнал бы кто-то знакомый, который мог бы из чистых дружеских чувств рассказать Нэйте о том, где она, Райлла, провела вечер. И тогда при следующей встрече ее бы ждал такой скандал на весь Дромунд-Каас, что призраки в гробницах позабивались бы под свои могильные плиты и тряслись бы там в ожидании конца Галактики. Нет уж, нет уж.

Райлла зевнула. После того, как она две недели шаталась по джунглям, убивая сапоги и время, гонялась за какими-то сбежавшими рабами и занималась сотнями настолько же увлекательных вещей, ей хотелось выпить, упасть и проспать как минимум сутки. Но как откажешь человеку, который от чистого (ха-ха!) сердца хочет сделать подарок ученице друга и соратника? Райлла сморщила нос. От вежливости человека, который с удовольствием снял бы с тебя шкуру по одной ленточке, сводило скулы.
“Ладно, - подумала она, глядя, как из сумрака появляется, будто вытекает, белая лунная девушка. -  Расслабься и получай удовольствие.”

А девица была невыносимо хорошенькая. Золотые мягкие волосы - такие на ощупь, как самый дорогой шелк, и сама она была как чистое белое золото. Красиво. Кажется, тут положено было б подумать - “и что такое совершенство делает в таком ужасном месте?” Да, Райлла помнила такую сцену в каком-то романе, который читала в юности тайком от надзирателей Академии. Но ответ был очевиден - совершенство зарабатывает деньги. И многие в трущобах Каас-сити все отдали за то, чтоб поменяться с этим совершенством местами.
Девушка поклонилась, не поднимая глаз.
На белой шее опасно и зло блестнул ошейник - то ли для развлечения гостя, то ли… ради безопасности оного гостя?
Пульт лежал на краю столика, мигая огоньками - мол, попробуй, понравится, это так просто, многим нравится, и тебе, и тебе…
Райлла недобро усмехнулась. Протянула руку, шевельнула пальцами, резко сжала их в кулак. Пульт поднялся в воздух, жалобно пискнул и разлетелся на мелкие осколки. Она привычно отряхнула руку о бархатную юбку.
- Пока не лорд, - сказала она, делая большой глоток изумрудного вина. Чуть вяжущая сладость обволокла язык. - Но надо привыкать, как думаешь? Танцуй, красивая. И ничего не бойся.

Девочка захлопала глазами, глядя, как на пол осыпаются осколки пульта. В мерцающем неверном свете на секунду показалось, что хорошенькое личико исказилось в гримасе ужаса, глаза провалились, белая кожа высохла и обтянула череп… Райлла неверяще поморгала, потерла глаза, и наваждение исчезло. Ничего. Ничего такого. Девочка просто испугалась, но, кажется, уже взяла себя в руки. Как сумела. А кому-то надо меньше разглядывать барельефы Темного Храма, иначе и не такое привидится наяву.
“Бедняжка, - с тоской подумала Райлла. - Ну еще бы - сначала пульт, потом шея, кто знает, что взбредет в голову ситху? Правильно. Никто не знает, даже сам ситх. И кто с него потом спросит? Опять никто. “
Вот чего она не любила, так это демонстрировать силу и власть там, где и так все было понятно.
Райлла потянулась в мягком кресле. От выпитого вина кружилась голова, перед глазами плавали яркие цветные пятна, и больше всего хотелось свернуться клубком и спать. Она представила себе эту картину и чуть не рассмеялась в голос. Уснуть перед пляшущей рабыней - это отлично, просто отлично. Останется еще и всхрапнуть в самый неподходящий момент - и тогда надо будет броситься на собственный меч и прервать свое бессмысленное позорное существование. Проклятые болота. Надо было поспать прямо под Колоссом, там было такое удобное место, из веток получился бы отличный шалаш, и дождь бы не капал на голову, и можно было бы подстелить плащ, и подложить шлем под голову, и…
Твою мать.
Она снова потерла глаза. “Отставить спать, отставить, не сейчас. И не вздумай зевать. Соберись. Человек же старается. Скорее всего, тут полно камер, и если дорогой гость будет скучать, с девчонки потом шкуру спустят. ..”
Лунная девушка перед ней замерла в лучах света, наклонила голову, нарочито бессильно уронила тонкие руки. Но взгляд из-под опущенных ресниц внимательно ощупал Райллу с головы до пяток, так, что она почти физически ощутила прохладные прикосновения - так трогает маленькими металлическими лапками летающий дроид, которого она видела… еще б вспомнить, где и у кого.
Ну правильно. Странно было б думать, что к ней выпустили нежное невинное дитя. Нежное и невинное дитя тут бы просто не выжило. Глупое, впрочем, тоже. А так… Девушка хочет понять, кто перед ней, прислушивается, пытается оценить уровень опасности, как умеет. Молодец. “Десять очков ты заработала,” - фыркнула Райлла про себя, некстати вспомнив давным-давно прочитанную книжку. Ей почему-то захотелось посмотреть, как это воздушное создание из чистого белого света будет вести себя вне рабочей обстановки. Наверное, это будет не менее красиво. Но увы, смотреть на эту девочку, валяющуюся на диване перед головизором, будет кто-нибудь другой. Более - или, наоборот, менее - везучий.
Райлла не заметила, как верхний свет померк - остались только яркие лучи, льющиеся откуда-то с потолка на тонкую фигурку девушки, и как сменилась тихая музыка. Теперь она звучала еще нежнее, еще тревожнее, и еще больше кружила голову. Девушка кружилась, поднимаясь на цыпочки, покачивалась и будто светилась изнутри, как цветы на далеком Белсависе. Райлла щурилась, любовалась и все больше думала о том, что подарок-то неплох. Даже хорош.
Только вот что-то ее смущало.
Что-то было не так.
Будто бы перед ее глазами складывали большой паззл, и часть деталей отчаянно ему не подходила. Вроде бы и форма нужная, и место, но не подходят же. “Нет, глупости, - думала она, по привычке постукивая пальцами по подлокотнику кресла. - Девушка. Танцует. Красиво танцует. Что тебе не так? Думаешь, что на самом деле ты спишь под деревом в джунглях, и сейчас она зарычит, обернется кошкой и начнет тебя есть? Ну, нет. Это вряд ли...”
Но что-то… что-то знакомое было в том, как девушка двигалась, как перекатывались мускулы под белой поблескивающей кожей… Райлла попыталась представить на ее месте другую - тви’лекку из не совсем уж дешевой кантины. Так, одна картинка, вторая картинка, наложить одну на другую, две схемы должны совпасть...
Вот!
Точно!
Танцовщицы, которые всю жизнь плясали у шеста, двигались не так. А кто - так?
Райлле даже спать расхотелось. Она терпеть не могла, когда что-то вот так мельтешило на грани узнавания, казалось знакомым, но уворачивалось, не давалось в руки. Она смотрела, как скользит по белому телу легкая ткань, как переливаются блестки, как стекают по плечам золотые волосы, и пыталась наложить поверх знакомые, привычные картинки. Зеленая, вся в татуировках, в золотом и белом, быстрая, юркая, Нар-Шаддаа - нет. Темнокожая, с прикрытым лицом, с медными браслетами на руках и ногах, тяжеловатая, медленная, Татуин  - нет. Не то. Похоже, но не то. Она даже попыталась вспомнить про Нэйте, но вспомнила и невольно фыркнула - когда та пыталась танцевать, то двигалась, как протокольный дроид устаревшей модели. Райлла прикусила губу. Еще, еще, где-то же она это видела, осталось вспомнить.
Девушка резко развернулась на полупальцах, раскинула руки, подняла лицо к слепящему белому сиянию. По стенам брызнул красный дрожащий свет.
Белое, красное, белое, красное…
Да!
Женщина снимает гривастый шлем имперской гвардии, расстегивает алый плащ - вот оно, красное! - оборачивается, смотрит пристально, смеется бледными губами - вот оно, белое! - распускает узел длинных золотистых волос. У женщины пьяные блестящие глаза, у женщины сильные руки, привыкшие к тяжести электропосоха.
- Красивая, красная, - тянет она, а Райлла - тогда еще не ученик, никто, простой аколит Академии, тысячи их - прижимается спиной к холодной стене катакомб, тяжело дышит, не отводя взгляда. - Хочешь, я тебе станцую?
И она снова смеется, и кружится, не дожидаясь ответа, и сквозь дыру в потолке бьет свет, и за стеной скрежещут, шуршат клор’слаги, но здесь никого больше нет, и никто не помешает, если…
Прямая спина, движения, чуть резковатые, гордо вскинутая голова, взгляд - не раба на господина, а равного - на первого среди равных. Та, другая, там, далеко, в катакомбах Коррибана, говорила - тело не врет. Слова лживы, но тело - никогда. Тело - никогда…
Рядом кто-то зашевелился, по полу зашуршали легкие шаги. Райлла поморщилась - она не любила прерываться на середине мысли, потом можно было потерять нить и никогда не найти. Она чуть кивнула рабу, который поставил перед ней бокал с очередной сладкой дрянью - мол, заметила, молодец, пошел вон. А вот выпить бы не помешало.
Райлла сделала большой глоток, не отрывая взгляда от девушки.
Конечно, ну конечно. Так двигается не танцовщица, которую учат этому с колыбели. Это тело привычно к бою, а не к кантинным пляскам. Угу. Отважная имперская армия, невысокий чин - откуда б взяться высокому в таком возрасте? - излишняя любовь к красивой жизни, а там и...
“Интересно, - подумала Райлла, глядя, как девушка замирает, переводя дыхание, делает шаг, кланяется, опуская голову, - все-таки чьи долги отрабатывает наш доблестный солдат? Отцовские? Свои? Хорошо б свои, с тем, кто способен столько проиграть или потратить, можно иметь дело…”
Вино было забавное - сладкое, густое, бархатное, но послевкусие оставляло ощущение, будто ты жевал какие-то цветы прямо с куста. Впрочем, лучше уж так - после отдельных сортов, редких и страшно дорогих, оставалось чувство, будто ты тоже жевал, но вовсе не цветы.  А это даже ничего, терпимо.
- Иди сюда, Шаки, - Райлла похлопала ладонью по коленям и постаралась улыбнуться не очень пугающе. Младшие чины всегда шарахались от чистокровных, будто б любой из высшей расы по умолчанию собирался сварить из них кровавый суп прямо так, не снимая мундира и форменных сапог. Чего зря девочку пугать, ей и так невесело.  - Выпьешь со мной?

Девушка осторожно устроилась у Райллы на коленях, поерзала, покрутилась, осваиваясь. Во взгляде из-под густых ресниц светилось любопытство… и страх? Да, пожалуй, страх. Хотя что уж тут удивительного. Золотые волосы стекли по белой спине, на висках завились взмокшие кудряшки. Райлла протянула руку, аккуратно убрала прядку за порозовевшее ухо девушки, мимоходом погладила пальцами нежную щеку. Вот так. Не надо никуда спешить.

Шаки. Ша-ки. Хорошее короткое имя. Выдуманное, естественно, какая же дура будет называть здесь свое настоящее. Вечером легко запомнить, утром легко забыть. Все правильно.

Райлла протянула ей бокал, сощурилась, глядя, как девушка отпила совсем немного - чтоб не обидеть гостя, но и чтоб сознание не затуманилось. Впрочем, чтоб напиться этим вином до беспамятства - надо было постараться. Ну или оно было совсем коварным - таким, которое пьешь, будто сок, а потом падаешь лицом в стол, хотя это вряд ли.
Рукав проклятого платья опять сполз, открывая плечо. Поправлять было лень. “Какая, в общем-то, разница, - подумала она, глядя в чистые голубые глаза Шаки, такие ясные, красивые и без единого проблеска мысли. - Все равно скоро раздеваться. А платье это надо выбросить к ранкоровой матери, толку от него никакого.”
Райлла погладила девушку по спине, поднялась выше, зарылась пальцами в шелковые волосы, перебирая прядки по одной - лениво, неторопливо, будто гладила большую кошку. Пожалуй, все это ей скорее нравилось, да и подарок был не так уж плох. “Надо сказать спасибо, что ли, - усмехнулась она про себя. - Или перебьется?” Вечер мог стать очень хорошим - что бы она там ни думала в самом начале. Девушка говорила мало и по делу, не щебетала над ухом и вообще… как ни странно, совершенно не раздражала. Впрочем, армейские девчонки Райллу не бесили почти что никогда.

Хорошо. Как же хорошо, когда тебя никто не раздражает.

Свет медленно угасал, переливался, становился приглушенно-красным. Музыка почти стихла, оставшись где-то почти на грани слуха. Чутким носом Райлла уловила чуть заметный запах, пряный, острый, он появился ниоткуда и щекотал дразняще и горячо. “Отслеживают, молодцы. Осталось только рукой помахать в камеру, - фыркнула она про себя. - Пока они от смущения не отключили наблюдение”. Скорее всего, так и будет - но какая разница? Ни-ка-кой.
Шаки опустила ресницы, вспыхнула и закусила пухлую нижнюю губу.
“Ну, кто я такая, чтобы мешать тебе работать? - подумала Райлла и чуть улыбнулась. - Хватит уже”.
Она взяла девушку за подбородок, притянула к себе и поцеловала - коротко, сильно и ласково.

Лениво. Расслабленно. Хо-ро-шо. Райлла прикрыла глаза, наслаждаясь, стараясь ощутить каждую секунду. Не время спешить. Не время торопиться. Да и некуда. Именно сегодняшним вечером можно никуда не бежать. Когда еще выпадет такая возможность… Полумрак, тишина, покорная и ласковая женщина, которая не бубнит про “тыменянелюбишь” и “гдетышлялась” - да и вообще не бубнит, а занята делом. Конечно, ей за это платили, но… кому-то и такое не мешало щебетать под ухом, вызывая желание разве что придушить на месте. А тут - нет. Идеально. Нежная кожа, стекающие по спине мягкие волосы, ласковые, но сильные руки, горячие губы, острый язычок. Боялась бы еще поменьше - цены б ей не было. Когда тебя по-настоящему боятся в постели - в этом нет никакого удовольствия, а так, противно разве что.
Но здесь и сейчас…

Нет, не так. За тонкой пеленой страха - или опасения? - Райлла чувствовала что-то еще. Что-то странное. Как лист металла под тонкой пленкой воды. Кажется, что вода податлива - но протяни руку, и наткнешься на преграду, означающую “дальше нельзя”. Оно и понятно. И это было хорошо. С обычными кантинными девчонками, которые больше похожи на дроида с набором программ, чем на человека, можно было б от скуки умереть.

Оба рукава сползли окончательно, да и Бездна б с ними. Шаки обнимала ее, осторожно гладила по плечам, будто боялась обжечь ладони о темно-красную кожу. В полумраке, который окончательно превратился в почти-темноту, разбавленную вспышками алого, кожа девочки светилась, как лунная вода в ручьях джунглей Дромунд-Кааса. И кто ж не знал, что может водиться в такой воде? Чудовища. Конечно, чудовища.

Райлла оторвалась от ласковых губ девочки, провела ладонью по зарумянившейся - от вина, от страсти, от того, что так положено? - щеке, улыбнулась уголком рта. Хорошо. Как же хорошо. Сладко. Жарко. Райлла чувствовала, как ей начинает хотеться совсем другого. Стиснуть тонкую фигурку покрепче, чтоб кости хрустнули. Прижать к себе, выбивая дыхание из груди. Вцепиться зубами в шею, оставляя красные следы. Сдернуть с покорного тела остатки дурацких прозрачных тряпок. Сжать бедра пальцами - до синяков. Раздвинуть коленом ноги, чтоб дернуться не могла.

И получить за это разрядом молнии в плечо - коротким, смешным, бесполезным. Так, для вида...
Нет.
Нельзя.
Это не Нэйте. Ей нечем тебе ответить. Не смей.
Нельзя.

Она разжала слишком сильные - проклятье, слишком! ну не сука ли ты, Райлла... - объятия, поймала девочку за запястье, поцеловала в раскрытую ладонь. Потом приложила ее прохладные пальцы к левому нижнему отростку, который тут же отозвался короткой тихой дрожью.
- Вот так, - одними губами сказала она, прищуривая глаза. - Они очень чувствительные, знаешь?

Ох, не то слово какие чувствительные. Райлла быстро облизнула губы.

Слишком, слишком хорошо.

А дурацкое платье сдавливало, мешало дышать, и хотелось избавиться от него поскорее. Корсаж с тугими застежками, пояс этот дебильный… кто вообще придумал такую конструкцию? Как умудриться распутать всю эту дрянь? Или предполагалось, что высокий лорд будет в этом ходить и днем, и ночью, пока оно от старости не развалится?
И главное - как выпутаться из всего этого, когда совершенно не хочется выпускать девочку из объятий?
Райлла подняла затуманенные глаза, поймала взгляд Шаки - внимательный, осторожный - и улыбнулась ей пересохшими губами.
- Кажется, на мне надето много лишнего. Поможешь?