Так выглядит женщина, которая вправе выносить Гневу Императора мозг, и ей ничего за это не будет.
Это Нэйте, про которую так много говорят, но которая не появляется в кадре - и хорошо! Меньше шума, больше тишины.

Приправляй хоть щепоткою правды, хоть каплей вымысла,
Слишком горько и солоно — взглянешь, и пить не хочется.
Видишь, море меня спасло и на берег вынесло,
А потом подыхать оставило в одиночестве.

Беззаботная юность внутри выгорает дочерна
И становится дымом, в опаловом небе тающим.
Я ему не солгу: все мои сыновья и дочери
То ли в лоне моем, то ли в чреслах нашли пристанище.

Отступает прибой, на песке оставляя лужицы —
Пересохнут они и отрежут дорогу за море.
И неважно, в кого из двоих он сегодня влюбится,
Все равно в эпилоге получится то же самое. © Ханна

Ни шатко, ни валко. Всё тянется, как концлагерь,
Железная койка, скрипучая благодать.
Не якорь я бросил, спустив понарошку флаги,
А врос по колено — не выкопать, не продать.
Во сне ко мне ходят красавицы цвета меди,
Но я не хочу их (неважно, какой ценой).
Я просто хочу быть медведем. Стальным медведем
С глазами из бусин и крыльями за спиной.

Иду себе по лесу. Пялюсь на глупых зайцев.
Беру их в охапку, в берлогу несу, пою.
Стелю им постель, декламируя поабзацно
Какую-то сказку. Естественно, не свою.
Я был безнадёжен, расколот, разбит, распорот —
А зайцы спасают, сшивая по лоскутам.
Внутри у меня бесконечность, и лес, и город,
И мало ли что ещё может скрываться там.

И если ты, сволочь, посмеешь зайчонка тронуть,
Посмеешь засунуть сюда свой запил свиной,
То лучше последнего, сука, не трать патрона —
Храни для себя, я уже за твоей спиной.
Аз есмь омега и альфа, с конца к началу,
Аз есмь апостол, архангел, архипелаг!
Заткните хлебала, а то отомкну рычало —
И тут не помогут ни бимы, ни купола.

Простите меня. Разошёлся. Увлёкся малость.
Заснули зайчата. К финалу приплыл рассказ.
Встаю — непомерный, огромный, свирепо скалюсь,
Чуть слышно скрипит недосмазанный мой каркас.
И я возвращаюсь обратно — а как иначе? —
К железной постели, к темнеющей полосе,
Где нужно проснуться, услышав, что кто-то плачет,
А лучше, как требует совесть, — не спать совсем. © Тим Скоренко

И пусть имя мне вообще-то выдал СВТОРовский рандом, но эта цитата подходит лорду Гневу - как тут и была.

"- Не успеем, - закашлялся Виллис, оглядываясь. - Не успеем уйти... Дьявольщина, граница уже так близко... Так близко...

Райла привстала в стременах, глянула на большак, извивающийся меж покрытых лесом взгорий. Дорога, сколько хватало глаз, была усеяна брошенным имуществом, трупами лошадей, сдвинутыми на обочины телегами и колясками. Сзади, из-за лесов, вздымались в небо черные столбы дымов. Был слышен приближающийся гул, нарастающие звуки боя.

- Приканчивают арьергард,.. - Виллис отер с лица сажу и пот. - Слышишь, Райла? Они нагнали арьергард и вырезают всех до одного! Нам не успеть!

- Теперь - мы арьергард, - сухо сказала наемница. - Теперь наша очередь.

Виллис побледнел, кто-то из прислушивавшихся солдат громко вздохнул. Райла дернула поводья, развернула тяжело хрипящего, с трудом поднимающего голову коня.

- В любом случае убежать не успеем, - сказала она спокойно. - Кони вот-вот падут. Прежде чем мы доберемся до перевала, они догонят нас и зарубят.

- Бросим все и скроемся в лесу, - сказал Виллис, не глядя на нее. - По одному, каждый за себя. Может, удастся... выжить.

Райла не ответила, глазами и движением головы указала на перевал, на дорогу, на последние группки длинной колонны беженцев, тянущихся к границе.
Виллис понял. Грязно выругался, соскочил с седла, покачнулся, оперся на меч.

- Спешиться! - хрипло крикнул он солдатам. - Перекрыть большак чем только можно. Ну чего уставились? Двум смертям не бывать... Мы - армия! Мы - арьергард! Мы должны остановить преследователей, задержать хоть ненадолго...

Он умолк.

- Если мы ненадолго задержим преследователей, люди успеют перейти в Темерию, на ту сторону гор, - докончила Райла, тоже слезая с коня. - Там - женщины и дети. Ну что таращитесь? Это наше ремесло. За это нам платят, забыли?

Солдаты переглянулись. Несколько мгновений Райла думала, что они все-таки сбегут, поднимут мокрых измученных коней на последний невероятный рывок, погонят их вслед за колонной беженцев, к спасительному перевалу. Она ошиблась. Она плохо их знала.

Солдаты перевернули на дорогу воз. Быстро возвели баррикаду. Кустарную, невысокую. Совершенно недостаточную.

Долго ждать не пришлось. В ущелье, спотыкаясь, храпя, разбрасывая хлопья пены, влетели два коня. Наездник был только на одном.

- Блайс!

- Готовьтесь... - Наемник сполз с седла на руки солдат. - Готовьтесь, мать вашу... Они совсем близко...

Конь захрапел, сделал несколько танцевальных движений, упал на зад, тяжело рухнул на бок, дернулся, вытянул шею, протяжно заржал.

- Райла... - прохрипел Блайс, отводя глаза. - Дайте... Дайте мне что-нибудь. Я потерял меч...

Воительница, глядя на упирающиеся в небо дымы пожаров, указала головой на топор, лежащий у перевернутого воза. Блайс схватил оружие, покачнулся. Левая штанина пропиталась кровью.

- Что с остальными, Блайс?

- Вырезали, - простонал наемник. - Всех. Весь отряд... Райла, это не нильфы... Это "белки"... Нас догоняли эльфы. Скоя'таэли идут первыми, перед нильфгаардцами.

Один из солдат душераздирающе крикнул, второй тяжело опустился на землю, закрыв лицо руками. Виллис выругался, подтянул ремни полулат.

- По местам! - крикнула Райла. - За баррикаду! Им нас живыми не взять. Обещаю!

Виллис сплюнул, быстро сорвал с наплечника трехцветную черно-красно-золотую кокарду специальных войск короля Демавенда, кинул ее в заросли. Райла, разглаживая и очищая от грязи и пыли свою кокарду, криво усмехнулась:

- Не знаю, поможет ли это тебе, Виллис. Не знаю.

- Ты обещала, Райла.

- Обещала. И обещание выполню. По местам, парни! Арбалеты и луки к бою!

Да, долго ждать не пришлось.

После того как они отразили первую волну, их осталось лишь шестеро. Бой был кратким, но яростным. Мобилизованные из Венгерберга солдаты дрались как дьяволы, остервенением не уступая наемникам. Ни один не хотел попасть живым в руки скоя'таэлей. Предпочитали умереть в бою. И умирали, пронзенные стрелами, умирали от ударов копий и мечей. Блайс умер лежа, зарезанный кинжалами двух эльфов, которые свалились на него, спрыгнув с баррикады. Ни один не поднялся. У Блайса тоже был кинжал.

Скоя'таэли не дали им передохнуть. Навалилась другая группа. Виллис, получив третий раз копьем, успел только крикнуть:

- Райла! Капитан! Ты обещала!

Наемница, уложив очередного эльфа, быстро обернулась.

- Прощай, Виллис. - Она уперла лежащему острие меча чуть пониже грудной кости и резко нажала. - Встретимся в аду!

Через минуту она осталась одна. Скоя'таэли охватили ее со всех сторон. Воительница, вымазанная кровью с головы до ног, подняла меч, закружилась, взмахнула черной косой. Она стояла среди трупов, страшная, скривившаяся как демон. Эльфы попятились.

- Идите! - крикнула она дико. - Ну чего ждете! Вам не взять меня живой. Я - Черная Райла!

- Glaeddyv vort, beanna, - спокойно сказал светловолосый красивый эльф с лицом херувима и огромными васильковыми глазами ребенка. Он выдвинулся из-за окружающих ее, но все еще мнущихся скоя'таэлей. Его снежно-белый конь хрипел, мотал головой вверх-вниз, энергично роя копытами напоенный кровью песок большака.

- Glaeddyv vort, beanna, - повторил наездник. - Брось меч, женщина.

Наемница жутко расхохоталась, отерла лицо отворотом перчатки, размазывая пот, смешанный с пылью и кровью.

- Мой меч слишком дорого мне обошелся, чтобы бросаться им, эльф! - крикнула она. - Чтобы его взять, тебе придется ломать мне пальцы! Я - Черная Райла! Ну иди же!

Долго ждать не пришлось."
(Анджей Сапковский, "Час презрения")

Отредактировано The Emperor's Wrath (2018-05-07 13:18:30)